1. Небольшое затруднение

Ночь была жаркой и влажной. Из клуба ниже по улице доносились звуки андеграундного рока, басы били в такт мерцающим уличным огням. Он прислонился к кирпичной стене, склонил голову, скрестил руки. Опаздывает. Она должна была явиться на встречу еще полчаса назад.

Стук. Стук. Тяжелые ботинки вбиваются в бетон, звук почти теряется в голосах ночного города. Он поднял глаза. Эмили спешила к нему, лицо озабоченно. Тяжело дыша, она прислонилась к стене рядом с ним.

- Вот, - клочок бумаги перешел из рук в руки.

Его взгляд был холоден:

- Ты опять опоздала.

- Метро встало. Третий раз за месяц. Придется кому-нибудь звонить.

Он проигнорировал ее слова и развернул грязный клочок бумаги, выдранный из блокнота. Почерк у Эмили был неразборчивый, едва читаемый. Он предполагал, что она запомнила дату и время, и скопировала нужную ему информацию из журнала коронера. Но это было нормально – он не возражал. Только в качестве компенсации потерянного времени дал ей слабый Зидрат.

Рэндольф Паркер, 42 года; умер в среду, 2 августа; служба в 8.00 утра в субботу, церковь Бишоп Холл. Элиза Девонс, 21 год; умерла в пятницу, 4 августа; служба в 9.30 утра в субботу, церковь Бишоп Холл.

Список продолжался – еще имена, еще смерти, недавние и не очень. Эмили была не слишком пунктуальна, но хотя бы аккуратна.

- Спасибо, - несмотря на обстановку, он мог хотя бы притвориться джентльменом. Он передал ей флакон с Зи. Эмили приняла плату, замерла на мгновение, и робко улыбнулась:

- Итак, мистер Таинственность… когда я узнаю настоящее имя и телефон?

Он смерил ее холодным взглядом и ответил, далеко не в первый раз:

- Могильщик. Меня зовут Могильщик.

Больше не глядя на нее, он развернулся на каблуках и пошел прочь.

Меня зовут Могильщик. Это могло бы быть правдой. Он старался забыть свое настоящее имя. Получалось не очень, но Могильщик прекрасно умел лгать. Даже самому себе.

Темная и убогая улица, но Могильщику здесь нравилось. Свет неоновых вывесок мерцал как в сказочный сон, но ему не приходилось прятать лицо. Патрульные машины никогда не появлялись в этой части города, а больше никто не мог донести на него: почти все они были его клиентами, и он был слишком ценен, чтобы просто сдать его за вознаграждение.

На тротуаре топтался наркоман, бормочущий что-то себе под нос. Могильщик схватил его за запястье. Маленький панк почти наверняка украл дорогие часы; тот, у кого на голове зеленые шипы, а глаза светятся от Зи, просто не может самостоятельно купить себе Ролекс. Могильщик проверил время: 10.00 вечера. До начала работы еще час или два и их надо как-то убить, а он не спал уже больше суток. Он отпустил запястье мальчишки, который вряд ли замечал его присутствие, и чуть дальше свернул в узкий переулок. Там стоял большой мусорный контейнер, знакомое местечко где он обычно дремал перед работой.

- Тук, тук, - он похлопал ладонью по зеленой крышке. Занимаясь такой работой, привыкаешь разговаривать с неодушевленными предметами. И с самим собой.

- Кто там? – пробормотал он, открывая крышку контейнера. Запах ударил в нос. Словно…

- Куча гребаного мусора, - ответил он сам себе.

Могильщик вытащил из кармана флакон Зи и посветил внутрь контейнера, проверяя что там нет стекла, бездомных животных или, возможно, другого человека.

- Мне везет… - улыбнулся он. На куче мусора лицом вниз лежала девушка. Безжизненное тело выглядело недавно умершим. Свежий Зи.

Могильщик вытащил шприц для зидрата и крутанул разок в руке, насвистывая ковбойский мотивчик.

- Этот мусорник маловат для нас двоих, маленькая леди.

Он запрыгнул внутрь, с глухим стуком опустившись возле тела. Перевернул девушку, взглянул ей в лицо, и почувствовал, как в животе похолодело.

-… девочка?

Шайло была нереально бледной, лицо невинное и почти задумчивое. Кое-что в ней изменилось – волосы. Они были гуще, немного волнистые, длиной чуть ниже ушей и торчали во всех направлениях.

- Глупая девочка..., - почти печально пробормотал Могильщик. Шайло Уоллес неделями была главной темой разговоров; ее лицо было везде. С некоторых пор, однако, от нее не было никаких известий, и история стала забываться. Могильщик думал, что она уехала из города настолько далеко, насколько возможно. В конце концов, в подобной ситуации он сам поступил именно так. Много лет назад. Но он никак не ожидал найти ее мертвой в мусорном баке.

- Ну ладно… у профессионала ничего не пропадает зря, - Могильщик тряхнул головой и прижал к коже Шайло иглу.

Девочка дернулась, вдохнула, и ее глаза открылись. Могильщик чуть не выронил шприц.

- Могил… - ресницы Шайло затрепетали, и она снова обмякла.

Могильщик на мгновение замер, а потом прижал ухо к ее груди. Девочка дышала. Плохо. Могильщик сглотнул. Она жива. Может оставить ее в этом мусорнике и уйти по своим делам, словно ничего не произошло? В конце концов, когда он был ее возраста, никто не помогал ему – и ничего. Когда ему приходилось делать невообразимые вещи – просто ради того, чтобы добыть еду. И он выжил. Совсем один, он выжил…

Шайло была почти невесомой, когда Могильщик поднял ее на плечи. Выругавшись, он выпрыгнул из мусорника и направился к выходу из переулка.

2. «Сияние»

Могильщик остановился у выхода на главную улицу. Ему многое сходило с рук, но он был не уверен, стоит ли таскаться по городу с бессознательным подростком на плечах. Могильщик позволил телу Шайло соскользнуть вниз, обхватил за талию и закинул ее руку себе на шею. Теперь, по крайней мере, казалось, что он помогает пьяной девчонке идти. Не самое маловероятное событие.

Идти было нелегко. Шайло висела мертвым грузом, и он начал беспокоиться, что вырвет ей руку из сустава. Никто, правда не смотрел на него особо пристально. Он шел через толпы людей, мимо баров, клубов, складов, бездомных бродяг.

Могильщик считал по себя:

- … Четыре… пять…

Он остановился у шестого здания. Когда-то это был офис или банк, но сейчас это было всего лишь потемневшее и брошенное свидетельство городского разложения. Окна закрашены изнутри черной краской. Могильщик приблизился к одному и постучал костяшками пальцев по стеклу.

- Свидания. Вы постоянный или новый клиент? – приглушенный голос изнутри казался скучающим.

Могильщик поскреб ногтями по стеклу.

- А, это ты.

Раздался шорох, и окно открылось.

Однажды она доверила ему свое настоящее имя – Марианна, но никто ее так не звал. Блу было двадцать с небольшим: карамельного цвета кожа, мягкие черты лица и буйная масса синих дред.

Блу улыбнулась, от нее пахло жвачкой:

- Ты рано, сладкий. Дверь не заперта, - ее взгляд переместился к Шайло, глаза расширились.

- Кто это?

- Открой дверь.

Блу нервно глянула на безжизненное тело Шайло, потом кивнула и закрыла окно. Несколько секунд спустя она уже придерживала тяжелую дверь, чтобы Могильщик мог войти. Он подхватил Шайло на руки. Девочка, казалось, уже месяц ничего не ела.

Могильщик не знал, как давно открылось «Сияние». Его владелица, мадам Скарлетт, разрешала ему оставаться здесь уже почти пять лет. Она симпатизировала ему. Он поставлял Зидрат в бордель, и Скарлетт как-то узнала, что он спит в мусорном баке. Они заключили сделку: он поставляет ей Зи по сходной цене и столько, сколько нужно. Девочки и их благодарность были еще одним маленьким приятным бонусом.

- Какого черта, парень, - возмутилась Блу, - Она что, мертвая?

- Нет. Позови свою мать.

Блу убежала наверх. Девушки, не занятые с клиентами с любопытством глазели на Могильщика, некоторые подошли из кухни и комнат отдыха. Он не обращал на них внимания, неотрывно глядя на Шайло. Что он будет делать, если она очнется? У него не было ни времени, ни желания заботиться о девчонке. Бездомный котенок.

- Что за шум? – Мадам торопливо спустилась по лестнице. Ее сильный голос легко заглушил все остальные звуки. Необъятная грудь колыхалась на каждом шагу под струящимся гавайским платьем. Уперев руки в массиные бедра, она стояла перед Могильщиком словно грузовик с кирпичами.

- Не похоже на тебя Могильщик – таскать домой бездомных зверушек. Стареешь, похоже, становишься сентиментальным. Кто эта девушка?

Могильщик проигнорировал ее вопрос.

- С ней все будет в порядке?

Проклятье. Да что с ним такое? Он беспокоится о ней? Неужели и впрямь становится сентиментальным?

Скарлетт поджала ярко накрашенные губы и обхватила тонкое запястье Шайло.

- Думаю да, ей нужен только отдых и уход. Сколько она пробыла на улицах?

- Не знаю. Я только что нашел ее.

Мадам вздохнула и поправила пышную прическу.

- Послушай, у меня нет комнаты для девушки, которая не работает. Она может остаться, но только с тобой.

Могильщик кивнул, и направился к задней части лестницы. Скарлетт ухватила его за локоть.

- Зачем тебе все эти проблемы? Я знаю, это не мое дело…

- Ты права. Не твое, - отозвался Могильщик. Он обошел лестницу, злясь на самого себя. В конце коридора была узенькая лесенка. Он легко нашел путь вниз к скрытой в темноте двери. Открыл ее, вошел внутрь, щелкнул выключателем и захлопнул за собой.

Подвальная комната когда-то была довольно обширной, но левая ее часть обрушилась несколько лет назад. Остальное пространство занимали ящики, маленькая кровать, несколько деревянных рам и длинный пластиковый стол.

Могильщик аккуратно уложил Шайло на кровать.

Под желтым светом раскачивающейся лампочки девочка не стала выглядеть лучше, чем была снаружи. Могильщик сбросил на пол тяжелое пальто и вынул несколько флаконов с Зи из кармашка на поясе. Он воткнул их в старый потрепанный подсвечник, чтобы хоть чуть получше осветить комнату, и сел на пол. Прислонился к стене, и смотрел, как Шайло спит; ее грудь вздымалась и опадала, дыхание постепенно становилось более ровным.

Скарлетт попала в точку. Зачем ему это надо? Жизнь, которую он вел, ночь, в которой он жил и преуспевал, влекомый лишь собственным эгоизмом, острое чувство постоянства.

Могильщик не мог спокойно смотреть на смерть столь юного и невинного существа.

Но что еще могла сделать это девочка? За один день она пережила столько, сколько большинство людей не переживает и за всю жизнь. А ее жизнь – ее держал взаперти и травил собственный отец, мать его! И одному богу известно, что она делала последние две недели.

Думая о Шайло, Могильщик вспомнил себя самого в семнадцать лет. Это еще больше вывело его из равновесия.

- Дерьмо, - он терял драгоценные часы темноты. Там были тела, ждущие, чтобы он вытянул из них Зидрат, деньги, которые можно заработать. Могильщик встал. Скорее всего, он вернется раньше, чем девочка придет в себя. А если нет, ну что ж, по крайней мере, она в безопасности.

Не то, чтобы это действительно его волновало. Нет. Совсем нет.

3. Деметрий

Деметрий угрюмо сидел на рельсах. Его пошатывало от голода, веки слипались, безумно хотелось спать. Проклятый поезд все не идет. Ждать уже нет сил.

Пахло рвотой. Возможно – его собственной. Этот дурацкий, проклятый поезд опаздывал. Последняя неудача сбросила его почти на самое дно. Он опустился, и действительно нуждался в чем-то, что помогло бы ему выкарабкаться и вернуться на работу.

И проклятый поезд не придет.

- Ди? Это ты – Ди?

Голос казался дальше, чем был на самом деле. Деметрий с трудом понял, что кто-то зовет его. Он поднял глаза на платформу. Там, в тени стоял мужчина. Он был закутан в дорожный плащ, шляпа надвинуто низко на лицо.

- Кто спрашивает? – попытался ответить Деметрий. Во рту пересохло, голос ломался, слова были почти не различимы. Он попытался еще раз. – Че ты хочешь?

- У меня есть для тебя работа. Я хорошо заплачу.

Деметрий попытался сосредоточить затуманенные мысли. Какой-то перехожий парень в плаще предлагает ему работу? Не в первый раз. Возможно что-то связанное с Зидратом. Не то, чтобы это имело какое-то значение, если только за это платят деньги.

Рельсы начали вибрировать и звенеть.

- Погоди секунду, мужик, - закричал Деметрий незнакомцу.

- Какого черта ты делаешь?

- Просто подожди!

Глаза Деметрия слезились от яркого света фар. Поезд приближался, и приближался быстро. В предвкушении он наклонился вперед, хватаясь за деревянные поручни. Все тело начало пульсировать, трепетать, словно просыпаясь после долгого сна. Все было само по себе, в абсолютном контрасте с остальным миром. Само в себе, как и он. Паук, ползущий по его ботинку. Пыль, поднявшаяся в воздух, мечуущая в лучах света. Гудок поезда был пронзительным криком в ушах Деметрия, пением сирен. Где-то, очень далеко, кто-то кричал. Он едва слышал.

- Да…, - прошептал он. Поезд был всего в нескольких футах… ближе… он уже мог прочитать граффити на нем… ближе… сердце яростно стучало, мощное, красное, горячее…

Сейчас!

Деметрий бросил себя в воздух. Он летел в потоке воздуха, поднятого проходящим поездом, этим ревущим стальным монстром. Пальцы сжали дерево платформы, ноги качнулись в воздухе. Тело Деметрия вскипело адреналином. Подъем, несравнимый с Зи. Голова осталась ясной.

- Эй, эй, мужик, ты чего! – кричал незнакомец. Деметрий вздохнул, подтянулся, взбираясь на платформу. Мужчина перестал кричать и схватил его за руку.

- Какого черта, да что с тобой? Ты о чем вообще думаешь?

Деметрий стряхнул чужую руку, высвобождаясь. Звук аплодисментов приятно тешил его пробудившееся сознание.

- Остынь, мужик. Все нормально. Успокойся.

Он похлопал себя по карманам. Где она?

- Проклятье, я ее уронил… а! Вот она.

Он сорвал обертку с шоколадного батончика и откусил кусок. Жевал медленно, смакуя. Деметрий больше всего на свете обожал шоколад.

- Ну… чего ты хотел?

Незнакомец непонимающе смотрел на него, явно озадаченный столь резкой переменой темы. Деметрий чуть не поперхнулся шоколадкой. Мужчина был просто омерзителен. Кожа на лице была покрыта шрамами, возможно последствиями давнего ожога. Один глаз молочно-белый – слепой; нос как ястребиный клюв. Левая сторона рта стянута вниз паутиной шрамов. На работе Деметрию приходилось видеть вещи и похуже. Но сейчас его застали врасплох.

- Я хочу, чтобы ты нашел для меня кое-кого. Мне нужно знать, где он обитает, что делает, с кем встречается. Все.

Деметрий с подозрением взглянул на незнакомца. Он не собирался заниматься слежкой ради сексуальных фантазий какого-то гея.

- Кто? – он знал, что лучше не спрашивать зачем.

Мужчина указал на стену позади него. На ней не было ничего, кроме засохшей жвачки и плаката с предупреждением «Могильщикам – расстрел на месте». Деметрий предположил, что фрик имел в виду последнее.

- Ты хочешь, чтобы я нашел для тебя… Могильщика? –он расхохотался.

Мужчина смотрел на него без тени улыбки.

- Да. У нас с ним есть незаконченное дело.

Деметрий откусил еще кусок шоколадки и помотал головой:

- Не получится, мужик. Никто никогда не мог поймать Могильщика. Ты сумасшедший.

Мужчина вынул из кармана кошелек. Он был набит наличными.

- Но, знаешь, это правда заманчиво, - добавил Деметрий. Парень может и псих, но при деньгах.

- Не должно быть так уж трудно найти человека, с его родом деятельности. Я не хочу, чтобы ты убивал его. Я хочу, чтобы ты втерся к нему в доверие. Чтобы он доверял тебе. Плачу половину сейчас, половину – когда работа будет сделана.

Доверять ему? Деметрий проглотил очередную резкость. Работа была в принципе невыполнима. Но за нее давали кучу денег.

- Ладно. Идет. Я сделаю это, мистер…

Его новый наниматель кивнул.

- Зови меня Смит. Меня можно найти по этому номеру, - он протянул листок бумаги. – Вот первая часть оплаты.

Деметрий быстро взял деньги и сунул в карман. Смит уже уходил.

- Втереться в доверие к Могильщику… - усмехнулся Деметрий. Какого черта, он попробует. К тому же, не стоит забывать про то, сколько за это дают денег. А он, когда захочет, может быть весьма обаятельным. А также тихим и незаметным. И может проскользнуть в такие места, куда обычный человек ни в жизнь не заберется.

Деметрий прикончил шоколадку и вынул из кармана кожаную завязку. Стянул свои темные волнистые волосы в маленький узел на затылке.

- Проклятье, мне и правда пора завязывать с Зи. Профессионал никогда не употребляет свой товар…

Он усмехнулся, представив себя в роли профессионала, подтянул повыше джинсы, спадающие с худых бедер, и пошел прочь со станции, думая о том, на что он потратит деньги.